И стал. Свет.

На кладбище всех книжек мира лежала в луже и моя. 

С дырой, сырая и больная: без кульминаций и конца.

В ней я когда-то вырвал пару наиужаснейших страниц,

Потом ещё приклеил с тройку, чтобы читалось напрямик. 

Затем я эту книгу (Боже!) пытался в руки отдавать, 

Искал хозяина надёжней, себя пытался оправдать. 

И находились ведь же люди, и забирали почитать… 

И возвращали в грязи, в сале, так и не начав её листать. 

Я даже как-то раз, в удачу, вписал в чужую три листа! 

И только два занял рекламой своих историй без стыда. 

Ещё однажды под копирку (и с гордостью тогда) давал, 

И, право, очень удивился, когда себя не узнавал. 

И как-то раз я чиркнул спичкой, желая завершить со всем… 

И я увидел мир бумажный, который в ней так долго пел. 

Я видел в пламени сердца людей, я видел бури, взрывы бомб, 

Я видел истину в рассвете, но отступить никак не мог. 

Такой огонь и сильным ветром я потушить уже не мог 

Вокруг меня горели звёзды, и мой огонь их грел, как мог. 

И передо мной сияньем света второй огонь зажегся в тьме 

Горящий искрами над книжкой, теплом укутавший везде. 

И бросить спичку, чтобы книгу свою спасти, я не хотел. 

Я в тот же миг её оставил, хотя огонь мне пальцы ел. 

И я сказал, уж точно зная, что я отныне не один: 

«Да будет свет!» и вмиг растаял, сияньем заполняя мир. 

_________________________________________________________ 

Ну что ж, нетерпеливый зритель, ищи мою судьбу, коль рад, 

В той луже может и осталось в бумаге хоть капля наград. 

Но знай, что больше чем намёки ты не получишь никогда. 

Мой выбор пал на поле тайны, где есть граница «Свет и Тьма».